Свои первые показания о причинах и обстоятельствах расстрела подозреваемый Артемий Рябчук дал буквально в день задержания. Как известно, позже, с появлением у него адвоката, он полностью отказался от всех своих ранних показаний. К сожалению, многочасовый допрос недоступен, но часть его предоставили телеканалу ТСН.
Мечтал о службе, но не такой
Артемий Рябчук сам захотел пойти на срочную службу, стремился быть спецназовцем. Говорит, что курс молодого бойца ему нравился, однако, когда попал в часть Нацгвардии в Днепре, реальность оказалась не такой, как ожидал.
“Мечтал о службе, но не такой, – объясняет он. — График немного убийственный. Не успеваешь отдохнуть. Если контрактники заступают сутки через три, то мы сутки через сутки. На карауле нужно все время убирать. И старшие постоянно за этим следят”.
Насилия или вымогательства — не было
На первом допросе Артемий говорил, что насилия или вымогательства по отношению к нему не было. Однако его угнетали несправедливость и нелепые задачи.
“Я выхожу в светлицу, а там вроде бы парты криво разложены. Нам давали нитки, чтобы мы их натягивали и ставили парты ровно. Я посреди ночи это делал вместо того, чтобы выспаться”, — говорит подозреваемый.
Обзывали “вкидышем”
Все обострилось в январе. Артемий объясняет: вмешался в ссору двух военных, разнял их и доложил об инциденте командиру.
“Не успел дойти до начальника стражи, как мне начали кричать в спину о том, что у них не любят "вкидышей". Со мной перестали общаться даже те, с кем мы нормально контактировали. Я чувствовал себя ненужным в нашей роте”, – говорит Артемий Рябчук.
Следователь из отдела ГБР Андрей Саляк подтверждает это. Он говорит, что после инцидента молодого человека начали обзывать “вкидышем”.
“И это очень его психологически поразило в негативном плане”, – говорит следователь.
В один момент просто “переклинило”
26 января утром нацгвардейцы заехали на суточное дежурство на “Южмаш”. Артемий Рябчук рассказал, что вечером, когда он должен был отдыхать, ему приказали развесить таблички в комнатах с описанием имущества. Потом он не мог заснуть, а когда заступил в тревожную группу, эмоционально почувствовал себя еще хуже.
“Я сижу, жду, книгу пытаюсь читать. В голову ничего не лезет. Здесь заходят и спрашивают, почему не убрано, почему бушлаты не натянуты. И тут меня здесь просто “переклинило”. Я был в таком состоянии, что взял автомат и зарядил его…”