Фото: архив «КП»
Система оплаты труда врачей и медсестер меняется на наших глазах. Что из этого выйдет – узнаем очень скоро, после полученной медиками январской зарплаты, которая на первый взгляд выглядит прекрасно. Минималка для врачей составляет 20 тыс. грн, для среднего медперсонала – 13,5 тыс. Как, что, кому и сколько — механизм будет понятен, когда постановление Кабмина пройдет процедуру общественных слушаний.
Мы узнали у самих врачей, что они думают о предстоящих новшествах.
Скорая помощь: о водителях забыли, и оставшиеся сбегут
В скорой помощи ликования от грядущего повышения пока не наблюдается. Здесь и особенности свои, и, по словам главы Независимого профсоюза сотрудников скорой помощи Запорожья Анатолия Сидоренко, ни с одним медучреждением области НСЗУ (Национальная служба здоровья Украины) еще не подписала ни одного договора. И почему всех пустили под одну гребенку, тоже не понимают.
— В обещания мы поверили и сперва обрадовались, но потом возник вопрос: врачи и фельдшеры, проработавшие много лет, заработавшие высшую категорию, и «колесные» теперь в зарплате приравниваются к тем, кто только пришел на работу.
Этой «уравниловкой» кадровую проблему можно только усугубить, опасается доктор, который руководит одной из подстанций скорой помощи в Запорожье, и для него нехватка сотрудников – большая беда. Чтобы заинтересовать специалистов, на скорой всегда платили так называемые «колесные», а это 20, 40 и 60% к окладу. Теперь этого не будет, как не будет и стимула — не только работать, но и повышать свой уровень образования. Категории ведь тоже отменили, и теперь не нужно больше учиться, чтобы больше зарабатывать.
— Еще один тревожный момент для нас во всем этом – это водители, которым зарплату не подняли ни на копейку, — сетует доктор. — А врач с фельдшером сами себя не повезут. Вот сегодня из 9 бригад работают четыре, потому что «не на ком ехать». И представьте, как в феврале наши сотрудники получат зарплату: врач «чистыми» — 17 тысяч, фельдшер, если работает на ставку, — 10 тысяч, а водитель – свои 4,5 тысячи. И что он скажет: «Все подорожало, вам дали денег, а мне зачем такая работа?»
Кроме того, всех водителей в этом году обяжут проходить курсы обучения на медтехника, позволяющие работать в скорой помощи. И вряд ли кто-то из них обрадуется этой дополнительной нагрузке. Как говорят в скорой, если кто-то из водителей еще не уволился, то только потому, что после дежурств еще где-то работают неофициально.
— Такая вот оптимизация, — разводит руками Анатолий Сидоренко. – Но по стране скажут: все у нас хорошо, мы же людям вон какие зарплаты дали! А скорые не смогут выехать, потому что водители сбежали от таких заработков. Всем, кто участвует в цепочке оказания помощи, нужно поднимать зарплату, иначе это все фикция.
В проблему с нехваткой «рулевых» свою ложку дегтя добавила и обязательная вакцинация. По словам руководителя подстанции, шестеро сотрудников отказались прививаться, сказав: «Отстраняйте нас!» В результате страдают все: сами водители, пациенты, к которым скорая не доедет, и врачи с фельдшерами, которые оказываются в вынужденном простое и, в конце концов, теряют в зарплате.
Убыточным больницам не будет хватать денег
По мнению анестезиолога Раздельнянской центральной районной больницы (Одесская область) Ивана Черненко, правильнее говорить не о повышении зарплат, а о повышении тарифов в пакетах НСЗУ, которые давали бы возможность больницам больше платить своим сотрудникам.
— Другое дело, что не всегда главврачи, к сожалению, легко расстаются с этими деньгами, — говорит врач. — Не то чтобы они их тратят на свои нужды, но и не спешат повышать зарплаты. С одной стороны, такая «уравниловка» в 20 тысяч – это не совсем правильно. С другой — в наших реалиях по-другому простимулировать администрацию платить больше невозможно.
Поэтому сейчас это временная необходимость, а дальше все равно должен разрабатываться типичный коллективный договор, а медики должны переходить на индивидуальную оплату труда.
Должен заключаться индивидуальный контракт между больницей и врачом, в их взаимоотношениях необходима рыночная экономика. Да, ее там никогда не было, но к этому нужно прийти. Потому что только тогда возникает конкуренция и, соответственно, улучшается качество работы. И медицина будет двигаться в правильном направлении, когда врачи начнут соперничать друг с другом, а больницы – конкурировать за врачей.
А пока медикам, санитаркам, всему персоналу нужно больше платить, иначе уйдут последние оставшиеся.
По словам врача, тарифы Программы медицинских гарантий в этом году НСЗУ действительно существенно увеличила: роды, глобальная ставка по хирургическому и терапевтическому пакетам и т.д. И это, естественно, увеличит выплаты медперсоналу. Правда, с одним условием: если медицинское учреждение эффективно.
Тем же больницам, которые и до этого были убыточными и неэффективными, сейчас тем более не будет хватать денег, чтобы выплачивать врачам такую зарплату. И может получиться по принципу: недоработали – недополучили, тогда придется сокращать одних, чтобы хорошо платить другим.
— Изначально заявлялось, что с такими больницами придется работать, как-то модернизировать – не закрывать, а перепрофилировать, — объясняет Иван Черненко. – Уже лет пять говорится о том, что у нас очень большое количество медучреждений, и не все они нам нужны. В последние два года маленьким районным больницам говорилось: меняйте свой профиль, закрывайте невостребованные направления и развивайте другие. Если в год в роддоме больницы принимают восемь родов, его нужно закрыть. При этом есть пакеты «Реабилитация», «Хоспис», которые нужны всегда, пациентов много, но этим никто не хочет заниматься. Все видят себя большими оперирующими стационарами.
Увы, многие больницы так и не перепрофилировались, и как они теперь будут выкручиваться – большой вопрос. В МОЗ дополнительным источником финансирования для всех медучреждений видят местные бюджеты. Есть ли такое же видение у местных властей – еще один вопрос без ответа. При этом именно они несут ответственность за то, что происходит с их больницами.
— Например, маленькая районная больница, где мало оперируют, еще меньше рожают, но много терапевтических пациентов, — приводит пример Иван Черненко. — В идеале нужно сократить хирургическую и акушерско-гинекологическую службы: они не просто не прибыльны, а и опасны для жизни пациента, поскольку у специалистов теряются навыки. А стационар перепрофилировать, открыв, например, реабилитационный центр или хоспис. Это то, чего не хватает у нас в стране, и то, что приносило бы реальные деньги. Один хосписный пациент – это 19 тысяч гривен, и по реабилитации хорошие тарифы.
Семейные врачи: повышение невыгодно и несправедливо
С зарплатами у семейных врачей до нововведений все было в порядке, это они сами признают. Их больше волновало то, что в Украине «семейники», по выражению одного из них, стали некой «помойной ямой».
— Ты не только лечишь, но и, к примеру, оформляешь инвалидность, которая всегда была делом узких специалистов, занимаешься самыми сложными отчетами и самыми неудобными вопросами. На нас сейчас и прививочная кампания, и ПЦР-тесты, и работа в кабинетах вакцинации по выходным. Если бы я раньше знал, во что превратится зона ответственности семейного врача, я бы туда не пошел, — признается доктор, согласившийся поговорить на условиях анонимности.
Что касается денег, у тех, кто оказывает первичную медицинскую помощь, есть вопросы относительно все той же «уравниловки». Да, они согласны, что ставки у хирургов, невропатологов и прочих узких специалистов маленькие. Но они против того, чтобы при разном объеме работы получать одинаковые 20 тысяч. Выходит, что обязанности с одних переложили на других, а теперь и зарплату подогнали к одному уровню.
— Тот же невропатолог приходит на прием к 8.00 и уходит в 13.00, хотя у него 8-часовой рабочий день, и в табеле ему пишется «8», — говорит наш собеседник. – А мы 10 часов на работе, а потом, как школьники, несем еще с собой домашнюю работу и до ночи сидим за компьютером. К тому же у них, как правило, есть еще другая работа плюс «благодарность» от пациентов. Поэтому, когда гинекологи или невропатологи жалуются на маленькую зарплату, мне это смешно. Потому что больные после них приходят ко мне и рассказывают, сколько и где оставили за услуги. А у нас все бесплатно, нет услуг, за которые можно было бы благодарить.
Еще один момент: в постановлении сказано, если врач, оказывающий первичную медицинскую помощь, обслуживает не менее 70% от установленного объема пациентов, он тоже подпадает под минималку в 20 тысяч гривен, а его медсестра – в 13,5 тысяч. Но это «семейникам» не выгодно, объясняет врач, поскольку исчезает премирование, на руки из 20 выходит около 18 тысяч.
— Мы станем получать меньше, делая за других черновую работу. Те же медсестры, которым повысят до 10-11 тысяч «чистыми», сейчас имеют возможность получать до 20 тысяч. У них есть разные варианты дополнительных начислений: премии, почасовки, доплаты за каждого привитого пациента и т.д. Но когда у нее будет 13,5 тысяч, все доплаты исчезнут, а она сразу уйдет с работы.
КСТАТИ
Медленно вакцинируетесь – будете ждать зарплату
Издержки Советского Союза, кажется, не истребимы, и все еще нет лучшего способа «надавить», чем деньги. Увеличенную новую зарплату, как «не под запись» говорят медики, явно выплатят с задержкой.
И основная причина среди прочих – недостаточная вакцинация сотрудников. Открыто об этом «сверху» не говорят, но директорам медучреждений донесено достаточно жестко: не топнули вовремя ногой на подчиненных – будете наказаны гривной. А маскировать истинную причину задержек всегда есть чем: то отчет вовремя не прислали, то в показателях недотянули.
В ТЕМУ
На программу медицинских гарантий в этом году выделили более 157 миллиардов гривен — на 33,8 млрд грн больше, чем в прошлом. Тарифы на приоритетные услуги – это роды, инфаркты, инсульты — повысили. За роды, например, выплачивали 10 тысяч гривен, с нового года – 15 тысяч.
ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ
Зарплата изменится, а отношение к пациентам – нет
Врач-лаборант Светлана Алексеевна ушла из государственной медицины на пенсию по выслуге лет два года назад. 30-летняя «выслуга» была оценена в 1933 гривны в месяц, поэтому дома не засиделась, ушла в частную лабораторию.
— Не думаю, что это будет история, когда на всех снизойдет финансовое благополучие, — считает врач. — В медицинской среде активно ходят разговоры, что зарплаты повысятся, например, за счет сокращения штатов, иначе выделенных денег просто не хватит. То есть однозначно кто-то при этом улучшении пострадает.
Казалось бы, о каких сокращениях может идти речь, когда о нехватке кадров в государственной медицине знают все? В стационарах нехватка медсестер, в амбулаториях – семейных врачей, в скорой помощи – фельдшеров. По словам нашей собеседницы, из ковидных лабораторий стали уходить сотрудники, которым сперва доплачивали еще два оклада, а потом перестали. Потому что «прочувствовали» разницу, как жить на 6 тысяч гривен в месяц, а как на 18.
А если посмотреть сайты по трудоустройству, в областных центрах крупные частные клиники ищут специалистов на зарплаты от 30 до 70 тысяч гривен в месяц. И тем самым все равно опережают государство с его благими намерениями.
— Так что вряд ли кадровую проблему решит повышение зарплат, — считает врач. – Талантливые и амбициозные все равно будут уходить в частную сферу. Как и те, кто безмерно устал полжизни работать на полторы ставки. Смелые и в нынешние ковидные времена уезжают за границу, медики сейчас везде на вес золота. Только боюсь, что на освободившиеся места с 20-тысячной зарплатой придут бездари и хапуги.
Врачи и медсестры, безусловно, должны достойно зарабатывать, но беда в том, что и с большой зарплатой многие не перестанут быть некомпетентными, бездушными и не перестанут брать деньги с пациентов. Часто сталкиваюсь с онкобольными, и то, что происходит в наших диспансерах, не поддается здравому смыслу. Почему в государственном онкодиспансере операция стоит вдвое дороже, чем в обычной больнице, и даже дороже, чем в частной клинике? Почему нужно «занести» денег, чтобы просто попасть на лучевую терапию? Почему ждут благодарности в конверте именитые врачи, которые и до повышения прекрасно зарабатывали? Беда в том, что повышение не станет тормозом для коррупции внутри системы, вот что обидно.